- Валерий Вениаминович Предтеченский, разработчик структуры диалектического метода в социологии и политэкономии и – на этой основе – системы коммунистического самоуправления коммунами производственных предприятий. Сотрудничаю с ЮБ МРП, участвую в рассылках “Импульс”, “Рабочая Борьба”, “Марксистское обозрение”.

- На фоне высших технических достижений производительных сил СССР и стран народной демократии произошло идеологическое разложение общества. Класс управленцев, всех рангов и уровней, стремился к своему освобождению от тирании ЦК КПСС (в купе с КГБ, охранником идеологии). Рабочий класс, коммунистически презирая начальников-управленцев, разочаровался и в идеологических установках “построения коммунизма”, который всё не строился и не строился.

СССР понёс поражение в холодной войне, в конкуренции с более мощной экономической группировкой империализма. Демократическая идеология личных свобод и более высокие личностно-бытовые достижения империалистического окружения были вне конкуренции после поднятия “железного занавеса”. Разрушение “бетонной стены” лишь убыстрило процесс деградации стран социализма (государственного монополизма, иного подлинного социализма история не знает и не узнает, а шведский “социализм” и итало-германский национал-социализмы – не в счёт, как империалистические)*.

------------------

* NB. Всякий социализм буржуазен, а не коммунистичен, поскольку социализм - общественность - предусматривает всеобщую массовку индивидов и, следовательно, вождей неорганизованного народа и народов. Эксплуатацию человека человеком. Это и произошло в СССР.

Коммунизм же, наоборот, предусматривает производственное самоуправление - самодеятельность - в конкретном коллективном процессе производства, свободу организованных, непосредственно взаимодействующих трудящихся. Систему коммун.

Разница существенная.

------------------

После разрушения “лагеря социализма” (лишившись поддержки СССР пострадали все соц.страны, кроме Китая) наступил черёд деградации как моральной, так и технической и для остальных, победивших, империалистических стран.

- Исторически, по уровню концентрации материальных средств производства в денежном выражении (в капитале) можно выделить три капиталистические фазы:

(1) Помещичий и купеческий, “феодальный”, мелкотоварный капитализм. В нём еще отсутствует свободная рабочая сила, наёмные рабы, пролетарии. Капитализованы же отдельные предприятия. Свободная конкуренция предпринимателей еще ограничена помещичьей властью, в собственности которой сосредоточена и общественная рабочая сила.

(2) Рабочая сила освобождена от крепостной зависимости и резко пополняет рынок рабочей силы. Столь же резко поглощаются мелкие предприятия более сильными их конкурентами. Возникают отраслевые магнаты, отраслевые монополии и отраслевые “империи”. Эта капиталистическая фаза отраслевого монополизма названа Лениным – “Империализмом”.

(3) В результате победы Советской России в гражданской войне Лениным же практически организована, а Сталиным, в дальнейшем, тотализована под именем “Социализм”, третья, государственно-капиталистическая фаза. Это – третья, последняя фаза капитализма – высший и последний капиталистический способ производства, высший уровень концентрации материальных средств производства. Однако на мировое господство (как и всякий противоречивый в себе капитализм) госмонополизм претендовать не в состоянии.

Общество с доминированием государственной монополии на материальные средства производства, СССР, представляло собою высший уровень капиталистической концентрации общественных материальных средств производства в руках государства. Государство, как единый капиталист, представленный Политбюро ЦК КПСС. Существовала единая система формирования производительных сил. Все отрасли хозяйства были подчинены единому государственному управлению.

Население страны было всеобще пролетаризованным в единой системе зарплаты.

“Выпали” из этой системы лишь люди сельскохозяйственной отрасли производства. Имея подсобное хозяйство, земледельцы как бы оставались в мелкотоварном капитализме. Однако Лениным же “крестьяне” были ошибочно выделены в отдельный общественный класс, “дружественный” рабочему классу.

Зато чётко наметилась классовая “прослойка” интеллигенции. Люди делились, официально, на “рабочих” и “служащих”, куда входили военнослужащие и управленцы.

Третий же высший класс (ЦК КПСС) тоже относили в пресловутой “прослойке”.

Идеологи СССР “марксистско-ленински”, т.е. догматически, всегда (и до сих пор это мнение сохраняется) противопоставляли два класса – рабочих и крестьян (хоть лишь рабочие относились к одному, госмонополистическому, способу производства). Об управленческом классе, “прослойке интеллигенции” стыдливо умалчивали. А о хозяевах жизни, ЦККПСС, всеобщих капиталистах даже думать не поощрялось.

Рухнул СССР - с падением способа производства сразу на две фазы (с высшей в низшую) – в мелкотоварный капитализм. Поэтому были резко востребованы аристократические регалии для новой буржуазии и религиозные культы для “народа”, соответствующие феодально-мелкотоварному капитализму. Быстро пошло разворовывание, расторговывание и растранжиривание хищными людьми накопленных за весь период героических усилий советских трудящихся материальных богатств.

В настоящее время Россия с трудом поднимается к “цивилизованному” отраслевому монополизму (империализму). Однако этот “подъём” идёт опять-таки за счёт растранжиривания полезных ископаемых, а вовсе не за счёт производства средств производства. Так что российские олигархи, богатейшие миллиардеры, как говорится, в подмётки не годятся своим западным конкурентам по уровню продуктивности.

Лишь у остатков производительных сил страны сохранилась преемственность советских времён в тяге к государственному монополизму и к планированию собственной жизни.

- Поражение СССР – это еще не поражение коммунизма. А торжество империализма – это пир после пирровой победы да ещё во время чумы.

Усилиями лидеров СССР, насаждавших идею построения коммунизма, мы имеем марксистское коммунистическое учение в первоисточниках.

Мы имеем отрицательный опыт формирования социалистического общества при всеобщей пролетаризации населения (со всеобщим наёмным трудом).

Мы имеем положительный опыт нетоварного обмена в сфере производства средств производства.

История, кроме всего прочего, показала, что качественный революционный скачок легче делать из предыдущей, а не из конечной фазы развития. Или же из “слабого звена”, подгадав, как в 1917-м, общий кризис империализма. Перепрыгивать “тупиковую”, высшую фазу капиталистического развития, хоть в ней гораздо больше базисных накоплений для будущего строя (не игнорировать ныне полуразрушенную Россию).

Так что дело за диалектико-марксистской коммунистической социальной наукой, качественно отличной от буржуазных формалистских, хаотических компиляций.

- Таких формалистских мнений об отсталости СССР было и есть немало. Таковыми мнениями многие левые марксистские идеологи смыкаются с правыми буржуазными апологетами. От таких “разночтений” марксизма, в основном, и возник разлад в рабочем коммунистическом движении.

Отраслевой монополизм западного типа (империализм, в ленинском определении) – это капитализм в фазе своей особенности (собственно капитализм). Поэтому он наиболее непротиворечиво определён конституционно и консервативно устойчив (хоть и подвержен систематическим кризисам) хозяйственно, нежели мелкотоварный (феодализованный) и государственно-монополистический (тоталитаристский “госкап”) “переходные”, развивающиеся способы производства капиталистической формации.

- Сам я и мой отец были коммунистами-диссидентами. Но мы, будучи уверенными в крепости социализма СССР, по поводу отклонений от марксизма в общественном развитии апеллировали лишь в ЦК КПСС и в социально-научные институты.

Известно мне о командире эсминца Саблине. Читал, уже после 90-го, сочинения Фетисова. Больше о традиции марксистов, предусматривающих более радикальное преобразование общества мне ничего не известно. Горбачёвская “гласность” не породила единого фронта диссидентских марксистов.

Философские семинары, университеты марксизма-ленинизма и социальные институты, где мы пытались, в одиночку, производственно коммунарски “активничать”, всё более склонялись к прозападному частно-потребительскому оппортунизму.

- Как Россия “восстанавливается” и “самоутверждается” см. п.2. Здесь левые взгляды по большей части едины.

А о правых мироедах и упоминать не стоит: это их мир.

- Россия, см. п. 2, страна отраслевого монополизма, империалистическая, конечно, страна, но на низшем уровне этой капиталистической фазы, на уровне частного захватывания и разбазаривания общественных природных ресурсов. Поэтому западные империалистические страны, прежде всего, США, рассматривают Россию в качестве объекта поглощения.

Поглощение, конечно же, осуществляется путём ликвидации остатков, в прошлом высокоразвитых, производительных сил с их общинно-коммунистическими традициями. И этого допускать никак не следует, поскольку первая коммунистическая революция легче всего осуществится в слабом империалистическом звене.

В левом движении Запада уже известно коммунарское движение: во Франции – ЛИП, в Англии, наверное, тоже что-то есть, и из США систематически поступают обнадёживающие сведения. Поэтому, полагаю, левым коммунарам Запада ни в коем случае нельзя поддерживать российский прозападный тред-юнионизм. Наоборот, следует обнаруживать и научно “окучивать” ростки производственного самоуправления.

Левым Запада всегда следует помнить, что российские левые – не всегда иждивенцы в коммунистическом движении. У русских левых была и сохраняется ими мощная марксистская школа с первоисточниками классических трудов. Кроме того, разработки методик самоуправления появились в СССР с вполне марксистским наполнением.

- Российский рабочий класс, подверженный тред-юнионизму, дезориентирован в своих протестных действиях.

Однако имеются факты захвата предприятий рабочими коллективами в самоуправление. А портовые, автосборочные, железнодорожные коллективы даже пытались контролировать финансовую и сбытовую деятельность их предприятий. Если снабдить самоуправляемой методикой активистов освобождения рабочего класса от эксплуатации, то положительные перспективы не заставят себя ждать.

- Наследие официального “коммунизма” проявляется в пропаганде возврата к социалистическому строю СССР. Этим грешат все нынешние “коммунистические” партии во главе с откровенно пробуржуазной КПРФ.

Диссидентский коммунизм (левых) определяет социалистический строй СССР – буржуазным – “госкапом”. Однако превалирует мнение “отсталого госкапа”, акцентирующее использование государственным монополизмом СССР феодальных форм правления сельским хозяйством (в ограничении личностного передвижения) и пренебрежение совокупного госкапиталиста к бытовому обеспечению населения.

Я, лично, отношусь к СССР как к передовому госкапу. Ведь, несмотря на неблагоприятные природные условия, он составлял весомую конкуренцию отраслевым монополиям Запада, сумев тотально подмять под государство собственные отрасли. Такого не снилось даже Гитлеру в расистской Германии. А у нас это, в ходе сталинизации, относительно легко решилось простой надеждой населения на грядущий коммунизм. Таких надежд отраслевой монополизм давать не предполагает.

- Пост-сталинизм ныне наличествует в умах гуманистической части российского народа. Однако он вообще не имеет и не может иметь будущего, поскольку не сбросишь со счетов результирующий исторический опыт обмана сталинской апологетической “коммунистической” идеей: “коммунизма” без коммунизации общества, без коллективной власти, без самодеятельности, без самоуправления в процессе производства. Т. е. “коммунизм” с наёмным трудом. К тому же, нового “боженьки во плоти”, Сталина, не предвидится в обозримом будущем.

Гитлеризм, в его национал-расистском выражении, тем более не присущ русскому рабочему классу, составляющему большинство население России.

Поэтому истинные коммунисты должны, прежде всего, поставить себе цель достижения подлинного коммунизма (см. п. 12), а также самим коммунистически организоваться, т. е. не буржуазно-демоцентралистски, а коммунарски – самоуправлением и взаимозаменяемостью. После чего, собрать в кулак прогрессивных учёных-марксистов, владеющих диалектической логикой (для расчёта отношений стоимости и потребительной стоимости продукта труда) и силы рабочего движения, склонные к самоуправлению (для захвата предприятий их производственными коллективами).

- Самое большое влияние на левую мысль оказывает ныне дисперсно-догматический марксизм в его оппортунистическом и тред-юнионистском характере. Далее субъектами влияния выступают: троцкизм, анархизм, чисто буржуазный тред-юнионизм.

Очень слабое влияние имеет в “левой мысли” диалектический марксизм. Он имеет хождение, опять-таки в догматической форме, в кругах старой ком-профессуры.

Стихийные рабочие протесты против буржуазного ограбления и издевательства воспринимаются левыми сугубо информационно-статистически. Никаких методик по взятию и удержанию власти рабочими на предприятиях левые даже не готовят, поскольку сами неорганизованны.

- Сегодня в понятие “настоящий коммунизм” многими вкладывается по существу сталинский социализм, но, филистерски, “с человеческим лицом”. Т.е. тоталитаристский госмонополизм без репрессий, т.е. утопия. Причём, вариантов подобных утопических конструкций столько, сколько их авторов: не сочтёшь.

Настоящее же (истинное) понятие настоящего (подлинного) коммунизма, согласно даже самой простой и примитивной логики, должно определяться в качестве высшего научного достижения человечества в его социальном устройстве. Причем, даже мало-мальски марксистски, коммунизм характеризуется “в свободе и счастье древних родов” (Морган, Энгельс, Маркс). Т.е., подлинный коммунизм представляет собою первобытный коммунизм, но на высшем уровне социального развития, с использованием всего лучшего в достижениях человечества.

Современным, социальным понятием “рода” объективно, экономически выступает коллектив предприятия, ответственный за выпуск продукта труда, годного для общественного обмена. Сейчас эти действующие “роды” своей рабочей силой и своей технологической организацией находятся в собственности купца-капиталиста, собственника здания и орудий труда. Но если собственность на рабочую силу и производственные технологии передать в руки этого производственного коллектива (численностью, примерно 100 чел.), то получится воспроизводящийся и самоуправляемый коллектив – род – нового, цивилизованного поколения, т. е., современным языком, коммуна, производственно-воспроизводственная социальная ячейка.

Ячеечное коммунистическое строение общества, освобождённого от частных, капиталистических собственников-торгашей, должно предусматривать научно-объективный эквивалент обмена продукта труда в отношении его стоимости и потребительной стоимости. Научно-объективный эквивалент обмена определит и функциональную структуру коммунистической общественной системы. Расчёт этого эквивалента и коммунистической системы, а также собственность на материальные средства производства в первой фазе коммунизма целиком ложатся на плечи государства диктатуры пролетариата. В последнем, кстати, и состоит преемственность первой фазы коммунизма и последней фазы капитализма.