(рецензия на книгу В. Пола Кокшотта и Аллин Коттрелл “К Новому Социализму”)

Общеизвестно и общепризнано в марксистской среде, что Коммунизм есть научная ветвь грядущего социального развития. Но из этого следует, что стихийным, прагматическим и местным наскоком, как и показала, и показывает история, он неосуществим. Предварительно, нужны основательные и детальные исследования нашего прошлого, настоящего и, главным образом, будущего. Причём, эти исследования должны быть не только сосредоточены в нашей стране, “виновнице” временного торжества социалистической революции, но и расширенно вестись в международной среде.

С политическим и военным поражением социалистического содружества мировая идеологическая борьба за социализм и коммунизм не прекратилась. За шумом мнений и концепций всё же шаг за шагом совершенствуются политические программы компартий. Не отстаёт от них и экономическая разработка новых теоретических осмыслений социализма и коммунизма на основе марксистских исходных положений о всеобщем самоуправлении и благоденствии народа и о мировом революционном коммунистическом процессе. Задавая себе вопрос: “Почему распался в одночасье Великий Могучий Советский Союз?” – исследователи глубже проникают в механизм построения нового социального мироустройства без эксплуатации человека человеком. И примеров тому немало.

Конечно, пресловутый “шум” мнений, рассуждений и концепций способен увести наше внимание далеко в сторону от главной, стратегической линии. Поэтому имеет смысл возвращаться к изначальным теоретическим предложениям, сделанным по свежим следам нашего экономического поражения. И книгу, вот уже юбилейного возраста, английских марксистов, В. Пола Кокшотта и Аллин Коттрелл, “К Новому Социализму”,1993 ¹⁾, в которой, кроме общих рассуждений и пожеланий, они дают вариант проекта будущего общества, следует признать, вдвойне актуальной. После Первого Конгресса политэкономов-марксистов (17-18.11.12, по инициативе Экономической и философской газеты), подчеркнувшего потребность мирового коммунистического сотрудничества, это английское произведение следует вновь выдвинуть на передний план научного видения социализма, что для нас, российских марксистов-коммунистов должно иметь важное практическое значение.

-

В этой книге её авторы (ПКиАК), систематически обращаются к "одной" и к "другой" сторонам социальных явлений, как и положено поступать диалектикам-марксистам. Таким, двусторонним подходом они достаточно верно проникают в глубину всё разлагающегося и всё разлагающего глобального олигархического капитализма, Отраслевого монополизма, т. е. “Империализма” – в ленинском определении ²⁾. Ярко раскрываются авторами и трагически решенные проблемы построения социализма в СССР. Мало того, авторы книги развивают марксистскую тему “широкого кооперативного производства” при социализме ³⁾ как при первой фазе коммунизма, перехода к системно-коммунному строению общества.

Весьма красочно характеризуют ПКиАК капиталистическое хозяйство:

“Капиталистические фирмы отвечают на сигналы рынка, например, на соотношение цены и издержек производства. В ответ на эти сигналы они изменяют производство, имея в виду главную цель – максимизацию прибыли. Модель управления здесь такая же, как у тупого устройства управления отоплением (по датчику температуры в обогреваемом помещении – ВП): оно реагирует на непосредственные события и лишено предвидения. Поэтому экономика обречена на колебания и нестабильность. На самом деле ситуация обстоит еще хуже, поскольку бессмысленно предполагать, что большое количество фирм, каждая из которых отвечает на различные сигналы обратной связи, продемонстрируют какое-то согласованное целенаправленное поведение. У примитивной системы отопления есть хотя бы ясная общая цель. В рыночной экономике такой общей цели нет. В частности, желания потребителей не могут служить целью или входной информацией для управления, поскольку они действуют только, если подкреплены деньгами на покупку вещей. Но покупательная способность потребителей есть внутренняя переменная самой экономики и сама по себе подвержена колебаниям из-за безработицы, условий на рынке кредитов и т.д. Это все равно, что сделать термостат зависимым от потребления топлива котлом” (гл. 4. Планирование управления).

И самое главное, что представлено ПКиАК в их Новом социализме, нельзя переоценить:

“Мы доказали, что существуют методы расчетов, позволяющие проводить детальное планирование экономики в терминах физических единиц без использования денег или цен. Методы удобны для вычисления и могут быть реализованы на высокопроизводительных компьютерах, которые уже сейчас используются, например, в физике частиц и прогнозировании погоды. Их можно рассматривать как предварительное моделирование процесса достижения равновесия, к которому предположительно стремится идеальный рынок”. К сказанному переводчики добавляют, что ныне с такими возможностями компьютеры имеются у каждого пользователя (гл. 6. Детальное планирование. Шаги алгоритма). Т. е. идея социальной кибернетики в подлинном обобществлении материальных средств производства, ОГАС В. М. Глушкова и “Киберсин” Стаффорда Бира, вновь пробивает себе дорогу.

Однако буржуазной, индивидуалистической червоточины, свойственной практически всем современным марксистам (и социалистам, и коммунистам), не избежали и авторы этой замечательной книги. ПКиАК не предполагают отмены стоимостных показателей в процессе трудового обмена, а именно, в “сфере” воспроизводства рабочей силы. Поэтому, даже препарируя будущую “коммуну” (причём, оптимальную, в 100 человек!), дальше кооперативно-потребительских торговых связей как внутри, так и вне коммун мысль авторов книги не продвигается. И они даже допускают (с не выдерживающими критики оговорками) в “Новом социализме” мелкотоварное производство, частное и даже индивидуальное предпринимательство и… наёмный труд. Причём, их “коммуны” функционируют лишь в “сфере” потребления жизненных средств, и они исключены из государственного промышленного производства (гл. 12. Коммуна). Следовательно, “коммунары” не смогут в такой “первой фазе коммунизма”, оставляющей в себе наёмный труд, осуществлять свою власть в процессе производства. А если эта рабочая власть пресекается изначально, то, о каком её “развитии” в пресловутый “переходный период” может идти речь вообще?!

-

Подлинная же коммуна (коммунистического способа производства) есть, как показали исследования советских психологов-педагогов, автономный, т. е. воспроизводящийся и самоуправляемый трудовой коллектив. Такая коммуна обязана совмещать в себе и общественную функцию её (коммунного) производства, и воспроизводство её (коммунной) рабочей силы. Только тогда это – коммуна. А иначе она – ничто.

Базисное строение коммун мною раскрыто в докладе, “Кооперативное производство – переход к коммунистическому хозяйству”⁴⁾. И в других работах показана системно коммунная самоуправляемость⁵⁾. К сожалению, в нынешней марксистской среде обнаруживается глухая стена коммунного неприятия. В ней упорно фигурирует такое понятие “переходной фазы”, где коммуны отсутствуют, а “коммунистические” производственные отношения – “наличествуют”. Широкое кооперативное производство Маркса и Энгельса игнорируется, зато активно эксплуатируется положение, высказанное В. И. Лениным:

“…Социализм есть то общество, которое вырастает из капитализма непосредственно, есть первый вид нового общества. Коммунизм есть более высокий вид общества и может развиваться лишь тогда, когда вполне упрочен социализм. Социализм предполагает работу без помощи капиталистов, общественный труд при строжайшем учёте, контроле и надзоре со стороны организованного авангарда, передовой части трудящихся; причём должны определяться и мера труда, и его вознаграждение”⁶⁾.

При этом прочно забыто то, что Ленин написал в “Очередных задачах Советской власти” (1918 г.):

“Социалистическое государство может возникнуть лишь как сеть производительно-потребительных коммун, добросовестно учитывающих своё производство и потребление, экономящих труд, повышающих неуклонно его производительность и достигающих этим возможности понижать рабочий день до семи, до шести часов в сутки и менее” ⁷⁾.

Тогда, при такой “забывчивости”, “по В.И.Ленину”, “по Сталину” и по мн. др. последователям не-коммунного “ленинизма” в марксизме, выходит: “…Социализм …, то общество, которое вырастает из капитализма непосредственно,… предполагает работу…, общественный труд при строжайшем учёте, контроле и надзоре со стороны организованного авангарда, передовой части трудящихся…”. Т. е., этот “вид нового общества” формирует новый класс собственников средств общественного производства, из “организованного авангарда, передовой части трудящихся”.

И этот класс сформировался в СССР – именно в лице идеологически “передовой части трудящихся”, авангарда, т. е. высшего, ведущего руководства министерств и ведомств до ЦК КПСС. Этим “авангардом” стала “определяться и мера труда, и его вознаграждение”, т. е. в “новом виде общества” махрово расцвёл старый наёмный труд. Следовательно, этот “первый вид нового общества” с укреплением нового правящего класса не “вырастает из капитализма непосредственно”, а непосредственно растёт в капиталистической формации, являясь его последней, высшей, государственно монополистической фазой, т. е. без олигархических и мелких капиталистов.

Казалось бы, такая социалистическая реализация в СССР так исходила из марксистского видения построения коммунизма, высказанное Энгельсом:

“… что при переходе к полному коммунистическому хозяйству нам придется в широких размерах применять в качестве промежуточного звена кооперативное производство, – в этом Маркс и я никогда не сомневались. Но дело должно быть поставлено так, чтобы общество – следовательно, на первое время государство – сохранило за собой собственность на средства производства и, таким образом, особые интересы кооперативного товарищества не могли бы возобладать над интересами всего общества в целом” (см. выше ³⁾).

Однако “в широких размерах применять в качестве промежуточного звена кооперативное производство” производительные силы, как и их научные силы, сразу, после Октября, еще не были готовы, поэтому лишь “государство сохранило за собой собственность на средства производства”, став единоличным хозяином этих производительных сил. Т. е., “социалистическое государство… лишь как сеть производительно-потребительных коммун” не смогло “возникнуть”, а общество не смогло преодолеть капиталистическую формацию, и утвердило, вместо коммун, пролетарский наёмный труд.

Высшая фаза всякой общественной формации является её могильщиком и, одновременно, тупиком её развития, из которого следует революционно выходить на новую, в данном случае, коммунистическую, ступень развития. И тогда эта первая ступень коммунизма, вырастая из капитализма непосредственно, будет расти в новых, уже в коммунистических, бесклассовых, производственных отношениях. Такие попытки в СССР – были – это Общегосударственная автоматизированная система (ОГАС) В. М. Глушкова, изначально одобренная в ЦК КПСС, но ненадолго. Ведь коммунистические производственные отношения, как общественный характер собственности на материальные средства (орудия) производства и коммунный характер собственности на процесс производства и рабочую силу, не только не были утверждены юридически, они даже не познаны и по сей день. А это незнание приводит к таким одиозным пожеланиям некоторых пробуржуазных “новых коммунистов”, как “взять всё – и поделить”. Т. е. вновь повторить модель ваучерной индивидуальной “свободы” Чубайса.

-

“Новый социализм” ПКиАК, фактически исходя из ОГАС, во многом выявившей суть общественной собственности на средства производства, высвечивает в себе и общий дефект нынешнего понимания экономистами, включая многих и многих марксистов, сущности общественного воспроизводства, вообще, и качественного отличия капиталистического и коммунистического (уже в первой его фазе) способов производства, в частности.

Так, сейчас принято относить к необходимому продукту тот, который идёт на воспроизводство только рабочей силы, в “сферу потребления”. Получается, что на воспроизводство материальных средств производства и совершенствование технологий выделяется часть прибавочного продукта. Действительно, в капиталистическом способе производства такое положение дел таким и должно быть, поскольку капиталисту принадлежит весь продукт его (капиталиста) производства, включая и отчисления на зарплату исполнителям процесса производства.

Однако, по логике общественного воспроизводства, лишь продукт для расширения производства, на общественное развитие может относиться к “прибавочному” (из которого капиталист по “праву” капитализма уворовывает себе часть про запас, на комфорт и на роскошь). А на производственное воспроизводство (воспроизводство предприятия, включая амортизацию оборудования и технологий и предметы труда) должен идти так же, как и на воспроизводство рабочей силы, необходимый продукт, чтобы само общество, как и каждое предприятие, включая его персонал, воспроизводились для следующего производственного цикла. Лишь разность между вырабатываемым и этим необходимо потребляемым продуктом составляет “прибавочный” продукт.

Заметим, на капиталистическом рынке, для общественного воспроизводства, капиталисту с необходимостью встречаются как пролетарий, так и другой капиталист. Т. е. с собственником общего продукта труда предприятия встречаются – на рынке – два разных собственника качественно различных – идеальных и материальных – средств производства, и оба эти средства производства необходимы капиталисту. Капиталистический рынок как бы раздваивается. И это раздвоение обычно упускается из виду всеми экономистами, концентрирующие своё внимание лишь на рынке материальных средств производства.

Раздвоение-то раздвоением, но объективно, предприятие и его персонал, вместе, выражают общественную необходимость, и они неотделимы друг от друга. Т. е. предприятие и его персонал, объективно, составляют ячейку общественного воспроизводства. И эта ячейка лишь искусственно разорвана капиталистическими производственными отношениями, частным характером собственности на материальные (орудия производства, капитал) и идеальные (рабочая сила) средства производства. В идеале (в коммунизме) эта воспроизводственная ячейка должна иметь свою воспроизводственную технологию, родственную всем воспроизводственным ячейкам и общественной системе этих ячеек, в целом.

Поэтому и в “социализме”, как первой фазе Коммунизма, т. е. при “широком кооперативном производстве”, в чём, напомним, “Маркс и Энгельс никогда не сомневались”, весь этот необходимый продукт должен распределяться по научно выверенным потребностям производственно-потребительских кооперативов, “пред-коммун”, переходящих при наладке общественной кибернетики в подлинные всеобщие коммуны. Тогда и “демократия” (о которой так пекутся для своего “Нового социализма” ПКиАК) в вёрстке социальных планов (см.выше ¹⁾, гл.6) должна будет исходить из потребностей коммун, а не частных, демократических личностей, как “освобождённых” от производства, так и его хозяев.

Следовательно, эта “демократия” (любимый буржуазией всенародный обман) в данной, предложенной авторами “Нового социализма” системе вне-денежного обмена должна быть не чем иным, как упорядоченной кибернетикой системой совокупности кибернетических элементов – всех (и каждого) социальных предприятий. Таким образом, в каждом предприятии, точнее, в коммуне, как в общественной ячейке, формируемой своей воспроизводственной структурой, строится кибернетическая программа коллективного воспроизводства, и именно эта программа, как генная социальная клетка включается в Социальную программу. Следовательно, Социальная программа не навязывается коммунным предприятиям, “сверху”, а исходит из их (ячеечных) потребных программ жизни, воспроизводства в целях производства, т.е. развития.

В таком случае, государство постепенно теряет свой капитал – в целях развития – как прибавочный продукт, поскольку этот “прибавочный” продукт становится для коммун необходимым – для их развития. Остальное – дело техники совершенствования Социальной кибернетической программы. Место государства занимает столь же коммунная наука, никак не связанная с чьим бы то ни было присвоением “прибавочного” продукта, а лишь с его “переправкой”, или “перевозками” (как называл это Ф. Энгельс) к непосредственным потребителям, коммунам. И тогда “широкое кооперирование” будет подлинным Переходным периодом – Первой фазой коммунизма – Коммунизованным социализмом – Всеобщим производственным самоуправлением под эгидой государства диктатуры пролетариата.

-

В организации коммунистического ведения хозяйства, несомненно, должны выступать “методы расчетов, позволяющие проводить детальное планирование экономики в терминах физических единиц без использования денег или цен”. Имеющаяся вычислительная техника уже даёт возможность довести общественное воспроизводство до автоматизма. Начало главы 6, “Детальное планирование”, и использует известные схемы автоматики с отрицательными обратными связями от результата к узлу сравнения с целевым заданием (рис.6.1. ПКиАК).

Так строится всякая автоматическая система. И исходный “Механизм управления” здесь, как и положено, предельно упрощен. Но что мы в нём видим? “Модель управления здесь такая же, как у тупого устройства управления отоплением (по датчику температуры в обогреваемом помещении – ВП): оно реагирует на непосредственные события и лишено предвидения. Поэтому экономика обречена на колебания и нестабильность” - так обозначили таковой “механизм” управления сами ПКиАК в гл.4 своей книги (см. выше). Управляется “Завод” (процесс производства) - по “результату”, по т. наз. “конечному продукту”. А откуда берутся средства производства для этого процесса производства, и куда идут его “результаты” (“конечные продукты”), остаётся “за кадром” этого самого “Завода”. Причём, чётко намечается тандем, “производство – сбыт”, ячейка буржуазного хозяйства. Возможно, это – всего лишь – элементная схемная абстракция? Смотрим далее на обобщенную структуру планирования (рис. 6.2 – ПКиАК).

Элементная схема, действительно, несколько изменилась. Управление процессом общественного производства стало “Распределением” в разные “Производства” (заводы?). Но “распределением” чего? По схеме получается – распределение смоделированных повременных планов, а вовсе не средств производства. Их опять нет на схеме. Они теперь “за кадром”, надо понимать, уже “Распределения”. Зато есть двойная (до и после) рыночная обратная связь с моделирующими и планирующими органами: корректировка тандема “производство-сбыт” маркетингом, изучением конъюнктуры рынка. Буржуазная ячейка, “производство-сбыт” узаконена авторами схемы для “Нового социализма”. Получается, что “Стратегические планы” реализуются в рынке сбыта. Так буржуазная стратегия реализуется в “Новом социализме”. Это – тупик, поскольку хаос нельзя планировать. К тому же, и “Моделирующее планирование” для взнуздания, ограничения стихии рынка направлено на распределение, а не на производство, являющееся объективно условием распределения.

Откуда берётся этот тупик всех экономистов, включая и так необходимых коммунизму кибернетиков (ПКиАК, Глушкова и Бира в т. ч.) – глубоко копать, не требуется.

Возведена искусственная граница между производителем и потребителем: потребитель запрашивает – производство обеспечивает (или не обеспечивает, или “пере-обеспечивает”, по своему усмотрению) “конечным продуктом”. Далее, потребитель уже сам решает: съесть этот продукт, пустить его в дело или в море утопить – производителя это не интересует, и он вновь настраивает свои планы по запросам потребителя. И именно благодаря этому принципу “конечного продукта”, ПКиАК оставляют в своём “Новом социализме” как “демократию потребителя”, так и “маркетинг”, т. е. рынок. Оставляют основные буржуазные категории, включая и карточную (денежно-стоимостную по существу, как бы её не обеляли) систему оплаты индивидуальной рабочей силы. Оставляют старую буржуазную стихию воспроизводства “Новому социализму”.

Преодолеть буржуазное мышление марксисты смогут только диалектически. Прежде всего, они должны быть уверены в социальном преобразующем движении.

Есть определённые моменты воспроизводства, преобразующиеся в следующие моменты.

Каждый момент социального воспроизводства, включая продукт труда, движется к своему преобразованию в иное состояние, согласно закону диалектического отрицания воспроизводственной системы.

-

Об этом диалектическом законе много говорено, однако к единому мнению пока эти разговоры не привели. Упоминание о движении, как функции в её самоотрицании противоположными её свойствами, и поныне вызывает лишь округление глаз и кривую усмешку образованных (!) марксистов и ступор в лицах прочих “левых” активистов. Даже вывод Маркса, что в трудовом функционировании на двойственном характере труда “основывается всё понимание фактов”, по существу игнорируется как философами, так и экономистами, марксистами. Т. е., остаются вне внимания марксистов сами марксистские диалектические основания. По-видимому, самое простое в объективности всегда самое трудное в субъективном восприятии. И поэтому необходимо призвать на помощь этому восприятию “геометрию”, наглядность, о которой мечтал логический предшественник Маркса – Гегель ⁸⁾.

Самое простое движение проще всего изображать в осях декартовых координат, т.е., так, как и принято рассматривать всякий объективный процесс (рис.1). Оси координат и определяют поле действия предмета, область существования его функции.

Это, “самое простое”, оказалось сверхсложным потому, что человеку, неискушенному в производственной деятельности, очень трудно “заглянуть” внутрь процесса. Поэтому исследователь пытается этот процесс “остановить”, “омертвить” и разложить-расчленить на отдельные части. Тогда каждую “часть” можно рассматривать отдельно от другой, даже если они взаимообусловлены в целом. И тогда можно будет мыслить не в двойственных координатах функционального поля, а линейно: больше-меньше, право-лево, положительно-отрицательно.

Такой, широко распространённый (метафизический, по определению) метод исследования, конечно, даёт и весьма ощутимые положительные результаты, как в повседневной практике, так и при теоретическом выявлении философских категорий. Главное, не забывать, что это – односторонность, отвлечение от функциональной реальности, метафизическая абстракция, а не диалектика, т.е. не истина, не движение, не функционирующий предмет.

К сожалению, этой метафизической абстракцией грешат не только нынешние ординарные марксисты, но и классические. Например, В. И. Ленин (ПСС, том 29, С. 316-322 (исправление его ошибок указаны мною по тексту, в скобках – ВП):

Раздвоение единого и познание противоречивых частей его (ни в коем случае, не “частей”, а противоположных свойств, атрибутов целого, определяющих его движение! – ВП) … есть суть… диалектики… как закон познания (и закон объективного мира).

В математике + и – (значимость и аргумент функции – ВП) …

-“- механике действие и противодействие (сила и вещественное перемещение тела – ВП).

-“- физике положительное и отрицательное электричество (электропотенциал и движущиеся заряды электроцепи – ВП).

-“- общественной науке классовая борьба (производственные отношения и производительные силы выявляемого действия классового способа производства – ВП)” ⁹⁾.

Как видим, гениальный вождь революции и главный идеолог коммунистической, марксистской партии в понимании диалектики, движения, функции всякого предмета впал в ошибочное, одностороннее, метафизически абстрактное, линейное мышление. Поэтому он, будучи честным аналитиком, далее и засомневался в этой своей “линейности”:

“Тождество противоположностей (“единство” их, может быть, вернее сказать? хотя различие терминов тождество и единство здесь не особенно существенно. В известном смысле оба верны)… Условие познания всех процессов мира в их “самодвижении”, в их спонтанейном развитии, в их живой жизни, есть познание их, как единства противоположностей” (там же).

Но яд “линейной” метафизики, раз проникши в мышление, не легко оттуда выводится:

“Единство (совпадение, тождество, равнодействие) противоположностей условно, временно, преходяще, релятивно. Борьба взаимоисключающих противоположностей абсолютна, как абсолютно развитие, движение” (там же с. 328).

Следовательно, классовая борьба, будучи “абсолютной”, должна быть присуща и бесклассовому обществу?! Ведущий и направляющий теоретик марксизма в СССР, вождь мирового пролетариата, И. В. Сталин, развил эту мысль как “обострение классовой борьбы при социализме”, т. е. в первой фазе коммунизма, бесклассового(!) общества. Вот, к чему приводит “линейная” метафизика (с её абсолютизацией “положительного и отрицательного”, например, Дюрингом и Прудоном, против чего боролись К. Маркс и Ф. Энгельс), если её немедленно не искоренить, познав функциональные противоположности как оси координат, определяющие поле всякого самодвижения.

В этом познании самым важным будет, не ошибиться в выборе этих осей координат. Т. е., нужно найти такие предельно отличные друг от друга свойства функционирующего предмета, которые противоположны по существу (и по смыслу) друг другу, но, вместе, они выражают эту предметную функцию.

Поиски таких пар противоположных свойств велись с античных времён в различных видах “первовещества” и “первоодушевлённости”: в земле и небе, в воде и огне, в воздухе и пр. Т. е., философы в поисках движущих мир противоположных его сторон метафизически разъединяли целое мироздание в своём мировоззрении. Исключением выступали: Гераклит, увидевший единство, “тождественность прямого и кривого пути валяльного винта”, и Демокрит, выдвинувший гипотезу о системе вихрей атомов мироздания ¹⁰⁾.

Однако подлинное функциональное единство противоположностей было открыто всего лишь несколько веков назад. Вот, некоторые открытия и их авторы.

Вещественные исследования раскрыли исходные позиции диалектического метода, без которого был бы немыслим научно-технический прогресс последних столетий. Т. е., каждая пара противоположных свойств – в единстве – определяет движение, функцию своего предмета, y = f_(x), в осях координат. Наглядно! (рис.1)

-

Теперь же, на основании открытий Маркса, можно сделать наглядной и диалектику труда, выразив её в функциональных осях: “Труд конкретный” и “Труд абстрактный” (рис.2). Система осей координат трудовой функции, y = f_(x), где y – Труд абстрактный, x – Труд конкретный, а f – характер их взаимозависимости, есть трудовая координатная система. Она показывает, что в каждой точке своего поля труд абстрактен и конкретен, одновременно, чем и определяется его развитие. Это – что касается труда – вообще.

Зафиксировав же трудовой этап (момент) трудовой характеристики в какой-нибудь точке трудового поля, мы получим не “скользящее” (абстрактно-конкретное) изменение (характер, ход развития) трудовой функции в этом поле, а определённое действие труда (в целях своего развития) именно в данной точке и внутри её (рис. 2). Определённый труд есть собственно труд – процесс производства. Его функция (абстрактно-конкретно) выражается его производственным отношением и его производительной силой. Теперь опустим проекции на оси и посмотрим, какие координаты определяют эту “точку”, процесс производства.

На оси “Труд абстрактный” фиксируется величина определённой трудовой абстракции, в которой концентрируется Наличная трудовая идея – Рабочая сила человека, его психо-физическая способность производить. Какова будет рабочая сила для этого производства, таково будет и само производство в этом трудовом поле.

Само же трудовое действие, Производство, конкретизирует себя на оси “Труд конкретный” в Материальном трудовом результате – в Продукте труда, в его стоимости и потребительной стоимости. Следовательно, “точки” в трудовом поле (и на его осях) являются не “какими-то” моментами, а моментами, характеризуемыми определённой величиной в этом трудовом поле.

Последовательные переходы (показанные векторными, направляющими стрелками), отрицающие исходный и действующий моменты (к “производству” и от него), идут по проекциям. А переходный вектор отрицания отрицания – “продукт труда, рабочая сила” – демонстрирует скачок непосредственно из материального в идеальное трудовое состояние.

Воспроизводственные трудовые моменты: Рабочая сила, Производство, Продукт труда – выявляют собой объективное развитие предмета от абстрактного через действующее к конкретному. И они перекликаются с гегелевским утверждением триады развития логического:

“Логическое по своей форме имеет три стороны: α) абстрактную или рассудочную, β) диалектическую или отрицательно-разумную, γ) спекулятивную или положительно-разумную.

Эти три стороны не составляют трёх частей логики, а суть моменты всякого логически реального, т.е. всякого понятия или всего истинного вообще” ¹¹⁾.

Схема (рис. 2) имеет и сугубо практическое значение. Например, простым перемножением величин отрезков осей (параметров) этих “проекций” (как в любом процессе): количества (и качества) рабочей силы, необходимой для производства, на количество вырабатываемых (качественных) продуктов труда – рассчитывается трудовая мощность данного процесса производства. Не менее важно и то, что на полученной схеме видно, во имя чего совершается это развитие: во имя человека, для воспроизводства его рабочей силы – для человеческой жизнедеятельности, на общее благо. Т. е. данная трудовая триада замыкается для нового воспроизводственного цикла, являя собою смысл общественного воспроизводства.

-

Рассмотренная базисная воспроизводственная схема – “задумал-произвёл-потребил” – изначальна, всеобща и наиболее проста, и поэтому она – абстрактна – мало что нам даёт в понимании реального трудового воспроизводства. Ведь, например, на пустом месте никакой человек ничего не сможет произвести, даже имея свою высококачественную, высокоспециализированную рабочую силу. К тому же, и рабочая сила, и производство, и даже продукт труда по-разному проявляются в реальной жизни. Соответственно, они неоднозначно воздействуют на самих людей, и они дают о себе столь же различные понятия в разных ситуациях трудового цикла. Философы же, и экономисты к сожалению, метафизически тянутся за этими ситуативными проявлениями общих трудовых моментов, придавая этим основным воспроизводственным моментам свои различные интерпретации. Возникают противоречия в концепциях, тогда как этих противоречий нет в объективной действительности. Поэтому имеет смысл, проанализировать рассмотренные исходные, абстрактные воспроизводственные моменты труда несколько подробнее – в их собственном движении и в детальных переходах.

Выявить эту детализацию совсем не трудно, применив к каждому целому моменту тот же диалектический (функциональный) метод. И вспомнив (или же заново изучив) математический приём рассмотрения точки, в её “эпсилён-окрестности”, мы вместо осей получим “полосы”, и предыдущий “импульсный” воспроизводственный цикл (“задумал-произвёл-потребил” – рис.2) раскроется исходной воспроизводственной системой с обратными связями того же трудового базиса (рис.3). Количество трудовых моментов здесь утроится, а к утроенным прямым переходам преобразования моментов добавятся три воспроизводственных моментных перехода и три – обратного действия, т. е. меж-моментной обратной связи. Таким образом, получим полную картину закона обобщенной структуры системы базисного трудового воспроизводства.

Обобщенность полученной структуры, кроме всего прочего, заключается и в том, что она отражает собой все общественно-экономические формации: Первобытнообщинную, Рабовладельческую, Капиталистическую и Цивилизованно-коммунистическую – качественно отличные друг от друга, по собственности на средства производства, способы производства.

Заметим, Феодализм (рыцарско-княжеский) качественно не отличается от Рабовладения, а Социализм (диктатуры пролетариата), соответственно, от Коммунизма, поэтому эти способы производства не могут характеризоваться как формации, а входят в них как этапы, фазы. Но об этом – ниже.

Первобытнообщинная формация (Первобытный коммунизм) характеризуется коллективно-родовой собственностью на рабочую силу и процесс производства. Родовым коллективом живут и коллективно же работают для рода. Продукт труда специально не формируется. Устойчивые обменные связи с внешней средой отсутствуют. Межродовой обмен происходит случайностно, в виде даров с той и с другой стороны. Все производственные изделия предназначены для потребления и потребляются непосредственно рабочей силой рода: вектор, “производство 3 – рабочая сила 1”. Этот вектор замыкает воспроизводственный цикл ячейки общественного воспроизводства первобытной коммуны. В принципе, такая первобытная “экономика” по форме еще мало отличается от стайного воспроизводства, но имеет существенно разумную, предвидением действий, с религиозной подоплёкой, коллективную сплоченность в производственной коммуне. Существуя более сорока пяти тысячелетий (90% человеческой истории) эти первобытно-родовые принципы сформировали психологию человека разумного. Т. е., всё человеческое в человеке исходит из Первобытного коммунизма, а последующие частнособственнические способы производства лишь опрокидывали эту человечность в индивидуалистическое озверение. Критической точки психологической деградации в индивидуализме человечество достигло к настоящему времени.

Рабовладельческая формация концентрирует свои хозяйственные усилия на добыче особого продукта, рабов, рабовладельцами в нетрудовой (рыночной или военной) зоне, “продукт труда 2”. После распределения, “продукт труда 3”, этих добытых “продуктов” часть из них отсеивается – в работу (“производство 1”), на скорую погибель. Другая же, “качественная”, часть направляется на воспроизводство рабской рабочей силы (“рабочая сила 1”). После чего, “рабочая сила 3”, часть произведённых и воспроизведённых рабов вновь отсеивается, в работу, а “качественная” их часть идёт в зону формирования товарного сбыта, “продукт труда 1”. Цикл производства и сбыта рабской рабочей силы этим ходом замкнулся в воспроизводственную рабовладельческую ячейку. Производство материальных жизненных средств и материальных средств производства еще находится на первобытном уровне, однако возникает и укрепляется товарный обмен, рынок сбыта этих средств. Обрыв естественных, прямых и обратных, воспроизводственных, экономических связей также компенсируется религиозными установками.

Капиталистическая формация, завершая стихийную ветвь социального развития свободным предпринимательством, упорядочивает отраслевым способом и конкурентно расширяет материальное производство. В руках капиталиста – предприятие и сбыт продукции этого предприятия на рынке. Капиталист, в отличие от рабовладельца, свободен от воспроизводства рабочей силы для своего предприятия. Готовые рабочая сила и материальные средства производства приобретаются капиталистом также на рынке. Таким образом, сфера капиталистического воспроизводства рабочей силы, отделённая от производства, принадлежит пролетариату. И эту, лично произведённую и воспроизведённую рабочую силу пролетарий, индивидуально, выставляет (чтобы жить) на рынок, “рабочая сила 3”. Он вступает в процесс производства, “производство 1”, как уже лишенный своей этой собственности, а все его рабочие действия подчинены производственным интересам капиталиста. То есть, если в процессе воспроизводства рабочей силы человек, как пролетарий, имеет частный интерес, заботясь лишь о себе, то в процессе производства тот же человек, как рабочий, вынужденно приобретает коллективный интерес производства. В этом заключается основное противоречие капитализма. После же выработки производственных изделий, “продукции”, человек (рабочий), расходуя абстрактную рабочую силу, повышает конкретный уровень этой своей рабочей силы (“производство 3” - “рабочая сила 1”) ростом квалификации. От реализации продукта труда его производитель (коллектив рабочих) отлучён, она – в частной собственности капиталиста. Это – второе противоречие капитализма – владеет продуктом тот, кто его не производит. Это противоречие рождает, однако, прочный, хотя и порочный своей рыночной стихийностью, капиталистический тандем – “производство – сбыт” – ячейку капиталистического воспроизводства.

Коммунистическая формация (Цивилизованный коммунизм) задействует все связи общественного воспроизводства, снимая социальные противоречия. Прежде всего, восстанавливается исходно человеческий тандем, “рабочая сила – производство”. Коллективу предприятия принадлежит не только процесс производства в самоуправлении, когда технологически все знают всё, но и весь процесс воспроизводства производственно коллективной рабочей силы. Возникает воспроизводственная автономия производственных коллективов – в коммунах. Т. е., коллективы производственных предприятий работают на свой коллективный интерес по своей, но в общественной, научной программе воспроизводства. То же самое происходит и в коллективах по реализации продукта труда. Они осуществляют общественную программу формирования совокупного продукта труда, “продукт труда 1”, его обращение на необходимый и развивающий (“прибавочный”), “продукт труда 2”, в соответствии с его обменом, и распределение в сферу (и, соответственно, своего) воспроизводства рабочей силы (организация жизненных средств, “рабочая сила 1”), в производственную сферу (организация средств производства, “производство 1”) и возвращение излишков для корректировки формирования совокупного продукта труда, (“продукт труда 1”), куда вновь поступает и воспроизведённая рабочая сила, замыкая воспроизводственный цикл реализующего продукт труда коллектива.

-

Рассмотренный социальный воспроизводственный базис показывает лишь логику, закон воспроизводственного цикла и лишь простого человеческого воспроизводства. Но и это простое воспроизводство требует к себе социальной управляемости, корректировки, дабы это воспроизводство не распалось на корпоративные части и не погибло бы, остановившись. Ведь даже первобытнообщинное воспроизводство подвержено религиозным корректировкам в практических действиях людей. Таким образом, над двойственной “плоскостью” Базиса возвышается третья координатная ось, “Управляемость”, которая фиксируется определённой “Надстройкой” (рис. 4). В этой “пространственной”, трёх-координатной воспроизводственной системе проявляется и необходимый путь “прибавочного” продукта для социальных корректировок и развития моментов “Рабочая сила” и “Производство” при помощи социальной “Надстройки”.

Оптимально, т. е. при Коммунизме, “Надстройка” должна представлять собой социальную Науку, коллективы, вырабатывающие социальные воспроизводственные и развивающие программы (Производства и Рабочей силы). Реально же, как уже было показано выше, в историческом развитии способов производства задействуются далеко не все необходимые воспроизводственные социальные связи.

Так, при Рабовладении, его Надстройка занята лишь общественным Производством, поскольку рабочая сила полностью и непосредственно воспроизводится в рабовладельческой ячейке под патронажем рабовладельца.

Рыцарский (и удельно-княжеский) “первый” Феодализм частично снял с рабовладельца контроль над воспроизводством подвластной рабочей силы и, соответственно, над производством жизненных средств для этих рабов. Последние сами себя обеспечивали в феодах, а также работали на этих же на рыцарских землях, обеспечивая рыцаря-рабовладельца натуральным продуктом. Контроль общественного производства Надстройкой был значительно ослаблен, зато в этом “тёмном средневековье” во множестве появились, как грибы после дождя, мощные феодальные замки.

Второй, помещичий, Феодализм появился сразу же после накопления феодалами богатства, выраженного в деньгах и в драгоценностях. И от рабов своих они стали требовать не натурального продукта, а денежного оброка. Но для этого нужно было отпускать рабов в целях сбыта произведённой ими продукции на рынке – на “торги” и “ярмарки”. Крепостные крестьяне начинали богатеть и постепенно откупаться от рабовладельцев, создавая частные мелкотоварные предприятия, цехи и гильдии. Так под прикрытием Феодализма начал своё действие Мелкотоварный капитализм с его “пред-пролетариатом” ¹²⁾ уже в капиталистической формации.

При капитализме Производство целиком обиходится капиталистом, изымающим в этой цели у общества часть прибавочного продукта (в стоимостном выражении). Рабочая сила номинально воспроизводится пролетарием на зарплату от капиталиста. А корректировка и развитие этого исходного трудового момента осуществляется на другую часть прибавочного продукта (“социальные фонды потребления”), непосредственно Надстройкой (государством) при помощи налогов.

В воспроизводственной системе СССР капиталистическая ячейка “производство – сбыт” была изъята из частной собственности корпораций и индивидов. Чётко наметилось её расчленение на два самостоятельных социальных момента, подчинённых, однако, государству: производственный “Госплан” и распределительный “Снабсбыт”. Частный интерес в производстве и сбыте был пресечён целиком в собственных интересах государства. Рабочая же сила так и осталась наёмной, в воспроизводственной собственности пролетариата, несмотря на расширенные дотации в жилье, медицине, образовании, культуре и мн.др. для облегчения бытовых нагрузок населению со стороны государства. Т. е., рынок рабочий силы, частный интерес в найме на предприятие и в потреблении жизненных средств продолжал формировать общественные отношения. Причём, этот рыночный, частный интерес воспроизводства рабочей силы пронизывал и все государственные службы всех государственных органов. Следовательно, общественный воспроизводственный интерес целиком располагался на плечах высших органов государственной власти, а именно, ЦК КПСС и его генерального секретаря – в первую голову. Такая воспроизводственная система обозначалась в качестве “Реального социализма”.

-

Используя тот же приём “эпсилён-окрестности”, что и на схеме, рис.3, получим полную структурную схему самоуправляемого общественного воспроизводства (рис. 5).

Здесь:

Направляющие “оси” (бруски) –

И – идеальность,

М – материальность,

У – управляемость;

Моменты –

С – становление труда (направленное воспроизводство рабочей силы),

Д – действие труда (самоуправляемый производственный процесс),

П – продуктивность труда (программное распределение общественных продуктов),

Г – гармонизация труда (научная корректировка общественного развития);

Уровни систем самоуправления воспроизводством –

Базис – закон воспроизводства,

Базисный уровень – первый, “нижний” уровень воспроизводственных связей,

Корректирующий уровень – второй уровень, контроль согласования моментов воспроизводства,

Научный уровень – третий уровень, формирование гармонизующих общественное воспроизводство программ в целях развития.

Вот, эту-то структуру базисного цикла коммунистического воспроизводства Новая кибернетическая система и обязана отражать полностью. Т.е., она должна состоять из коммунных под-систем, из коммунных (воспроизводственных) ячеек.

Конечно, вначале, локальная воспроизводственная кооперативно-коммунная система (в которой Маркс и Энгельс никогда не сомневались) объективно должна (вынуждена) жить и развиваться в среде не только таких же кооперативно-коммунных воспроизводственных систем (или быть единой системой), но и, по большей части (вначале), в ординарной, товарно раздробленной капиталистической среде. Поэтому данная локальная воспроизводственная система всё же имеет свои и “вход”, и “выход”. “Вход” есть цель, идея труда этой системы, заключающаяся в рабочей силе человека, в человеке. “Выход” же – соответственно – результат действия трудовой идеи, трудовая материя, продукт труда, осуществление человеческих способностей (см. рис. 2 – 5).

Именно эти два момента и находятся на границе трудового поля, воспроизводства социума. Т.е. на внешней идеальной границе (“рабочая сила 2”) осуществляется часть производства и воспроизводства рабочей силы (в основном, брачными связями). А на внешней же материальной границе (“продукт труда 2”) происходит часть обращения продукта труда, в основном, этим самым “маркетингом”, т.е. рынком обмена с иной средой. Т. е. так называемым “конечным продуктом”, как и предлагают В. Пол Кокшотт и Аллин Коттрелл (см. их рис. 6.1 и 6.2). Т.е. вплоть до Глобального коммунизма, когда представленный воспроизводственный базис станет единым для человечества на всей Земле.

Наука же, как блок научно-корректирующих коммун, выражающий социальную Надстройку (Рис.4), не выходит за рамки своей системы воспроизводства. И она лишь следит при помощи обратных связей и прямым продуктовым (предназначенным для развития) воздействием за системной устойчивостью от влияния стихии среды обитания (см. ⁵⁾ “Трудовая гармония” http://predtechenskij-valerij.narod.ru/labour_harmony.htm ). Т. е. так, как реагирует на среду и всякий живой организм.

И в научно-корректирующие же коммуны поступают сведения о соотношении продуктов в процессе обращения и различии уровней рабочей силы между воспроизводственными системами. Именно в результате этого социального анализа вырабатывается потребность в государстве диктатуры пролетариата для выравнивания экономических соотношений между воспроизводственными коммунными системами и объединения их в многорегиональную (в традиционных границах страны) социальную систему. Следовательно, потребуется политический переворот для экономической революции, снимающей всякое частнособственническое ведение хозяйства.

По мере объединения локальных и многоотраслевых коммунных воспроизводственных систем в одну, общественную, систему снимается рыночная система обмена научным распределением. И тогда хозяйственная роль государства войдёт в противоречие с природно-региональной воспроизводственной необходимостью, где условия труда примерно одинаковы для всех коммун.

-

Стихийно, в стихийном буржуазном обществе такие коммуны создать ни рабочий класс, ни интеллигенция никогда не будут готовы. Ведь они лишь в процессе производства вынуждены действовать и действуют коллективно, по-человечески. На “отдыхе” же, т. е. в процессе воспроизводства рабочей силы, они - их сознание, как и действия, - сугубо индивидуалистичны, т. е. как у обыкновенных низших (пардон!) животных. Уж так устроен капиталистический (эгоистически-потребительский) образ жизни. Но у низших животных есть инстинктивное чувство меры, дабы не отбиться от стаи. Человеческие же инстинкты подавлены мышлением, поэтому эгоистический прагматизм людей часто зашкаливает животную меру, и люди не в состоянии договориться между собой.

Чтобы “созревание” сознания людей произошло, в дело должна вмешаться наука. Она должна связать стихийные кооперативные предприятия и системы, типа “мандрагон” и “кибуц”, в единые научно воспроизводственные самоуправляемые комплексы с их внутренним обменом по научной же коллективной потребности ¹³⁾. И тогда развитие таких комплексов “народных предприятий” будет способно распространяться по всему миру, неукротимо.

К сожалению, и сознание научных деятелей, учёных еще не созрело до понимания движения, функции социально человеческого существования, жизни, развития. Диалектика, если и используется ими, то обязательно в извращенном, метафизическом виде их “линейного” мышления. И это их сознание даже всё ниже деградирует в индивидуализм, особенно с развитием персональной техники (включая компьютерную).

Перед нами - стена!

Однако эта “стена” трещит и шатается уже сама по себе. Вот, что предоставляет нам сам мировой капитализм:

“Местные органы самоуправления имеют право при осуществлении своих полномочий сотрудничать и, в пределах, установленных законом, объединяться с другими местными органами самоуправления для выполнения задач, представляющих общий интерес”. (ст. 10 Европейская хартия местного самоуправления (Страсбург, 15 октября 1985 г.))

Конечно, эта “хартия” ориентирует население кап. стран, в основном, на демократическо-централистские организационные, иерархические, структуры управления и лишь при воспроизводстве рабочей силы, дабы обеспечить власть имущим более пристальный надзор за трудящимися массами. Но, “сказавши: А - говори и Б”. Федеральный закон от 6 октября 2003 года № 131-ФЗ “Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации” гласит:

Другими словами, даже юридически уже всё готово для социальной коммунистической революции – для объединения процесса производства продукта труда и воспроизводства рабочей силы всеобщим самоуправлением.

Остается дело за наукой, за учёными, за экономическим расчётом ими программ самоуправления воспроизводственных ячеек и общественного распределения продукта по коллективным потребностям. А за программистами кибернетики дело не встанет.

Причём, работа должна осуществляться в международном охвате. Ведь только тогда мировая буржуазия, во главе с США, лишится возможности целенаправленно разрушать поодиночке “недемократические” страны, как она это делает сейчас. И книга англичан, В. Пола Кокшотта и Аллин Коттрелл, – К Новому Социализму – выступает порукой тому, что российские коммунисты не одиноки в своих усилиях.

-

Примечания и литература

1. W. Paul Cockshott and Allin Cottrell. Towards a New Socialism. Nottingham, England, 1993. http://www.ecn.wfu.edu/~cottrell/socialism_book ; русский перевод Ю. Дергунова, Ю. Жиловца, Е. Литвак, А. Никоновой. К Новому Социализму. 2004-2006. Перевод получил 22.6.12.

2. В настоящее время общественный строй стран, где в явном виде доминирует Отраслевой монополизм, т.е. “делают политику” олигархические корпорации, называют “капитализмом”. Те же страны, в которых имеются экономическое ущемление и политическое ограничение олигархов в государственных интересах, относят к “социализму”. А страны, где политический строй увязан с религией, считаются “феодальными”. Такую градацию социумов, по их политическому проявлению исторических традиций, следует признать глубоко ошибочной. Если в обществе допускается свободная капиталистическая конкуренция, то в таком обществе неминуемо происходит олигархическая, отраслевая концентрация капитала. Скорость этой концентрации, конечно, зависит от национальных, исторических и пр. обстоятельств. Но определяет способ производства данного общества экономика, т. е. характер собственности на средства производства – производственные отношения. О способах производства см.: http://predtechenskij-valerij.narod.ru/social_dialectics.htm

3. Ф. Энгельс. Письмо к А.Бебелю,20-23.01.1886. К.Маркс, Ф.Энгельс. Собр. Соч., Т.36, С. 361.

4. В. В. Предтеченский. Кооперативное производство – переход к коммунистическому хозяйству. Экономическая и философская газета, № 49, дек. 2012, с. 4-5. http://www.eifg.narod.ru/predtechensky49-12.htm

5. В. В. Предтеченский

   Коллективное самоуправление: http://predtechenskij.narod.ru/collective_self-management.htm ,

   Трудовая гармония: http://predtechenskij-valerij.narod.ru/labour_harmony.htm,

   Диалектическая методология коммунизму: http://predtechenskij.narod.ru/dialectical_methodology_for_communism.htm

6. В. И. Катков. Социализм и условия его возрождения в России. Эконом. и Филос. Газета, 2013, №7, с.8.

7. В. И. Ленин, ПСС, т. 36, с. 185;

8. Гегель Г. Работы разных лет, т.2, М., 1971, с. 322; Гегель – Синклеру, набросок письма, середина октября 1810 г.

9. В. И. Ленин. Философские тетради. ОГИЗ, ГИПЛ, 1947, с. 327

10. В. В. Предтеченский. Биография науки диалектики. 2005, с. 20-21: http://predtechenskij-valerij.narod.ru/dialectics_biography.htm

11. Г. Гегель. Энциклопедия философских наук, т. 1, Наука логики. С. 201-202)

12. См., напр., “о цеховом производстве”. Маркс и Энгельс, Собр. Соч., Т. 39, С. 399.

13. Методика объединения разрозненных социальных активистов в систему групп коммунистических революционеров: http://predtechenskij-valerij.narod.ru/methods_of_consolidation.htm

Предтеченский Валерий Вениаминович. 10.3.2013.